Офигеть можно! Скажи кто-нибудь еще год назад, что я буду мемуары писать - отвел бы этого человека к знакомому психиатру и порекомендовал как интересный экземпляр для научных исследований. Ан нет, затеяли какие- то Интернеты, сайты и всякую такую лабуду. Приходится теперь долбить пальцами по клавишам и напрягать память (которая, надо отметить, причислила изложенную ниже информацию к совершенно ненужной и большей частью от нее уже избавилась). Так что восстанавливать ход событий буду потихоньку и заранее прошу прощения за возможные огрехи и некоторую тяжеловесность стиля повествования. Никак не могу научиться кратко формулировать мысли.
Сказать, что "Постскриптум" появился на пустом месте, значит не очень сильно
согрешить против истины. То есть все образовалось совершенно случайно и
буквально за два-три дня. Поздней осенью 1994 года некто
Олег
Беспалов (он же Палыч, он же Бес - то есть я, ваш покорный слуга) - в то время
преподаватель английского языка колледжа ВГПУ - повстречал около
университета своего старинного приятеля. Звали приятеля Сергей
Егоров (он же Егорка), и в момент встречи он занимался выполнением своих
должностных обязанностей, кои заключались в починке висящего на улице
таксофона. Процесс сопровождался ласковыми словами и многообещающими
пожеланиями в адрес тех, кто оторвал телефонную трубку и вынудил человека
возиться на морозе с этой железякой. Впрочем, после того, как мы с Серегой
обменялись рукопожатиями, разговор сразу же перешел во вполне
определенное русло. Дело в том, что оба некогда музицировали в одном
коллективе. Названия История не сохранила, но помню, что играли "Арию" и
другие "рОковые дела", причем повизгивая от удовольствия и считая, что
достигли верха совершенства (ах, молодость, молодость:).
Ну так вот: после благополучного развала этой группы составляющий ее народ
разбежался кто куда. Естественно, при исторической Встрече Возле Университета
возник обоюдный вопрос, ну как, дескать, поигрываешь? В ходе общения
выяснилось, что я давненько не "поигрывал", полагая, что свое уже отыграл, а
Сергей Егоров не делал этого из-за того, что группу, при которой он в то время
состоял гитаристом, изгоняли с базы в Боголюбово (Гады и жлобы. Для
музыкантов база - это святое. А они там какую-то забегаловку открыть
решили). Группа, как водится, была безымянная и по большому счету уже
заканчивала свое земное существование. Но инструменты и аппарат,
накопленные за долгие кочевки из клуба в клуб, нужно было куда-то девать.
Добрая репутация, которую студент Беспалов снискал во время прохождения
практики в 16-й школе пригодилась, и Сан Василич (директор школы)
милостиво позволил музыкантам "бросить кости" в пустующей будке
киномеханика, полагаясь на исключительную порядочность бывшего
практиканта и небезосновательно рассчитывая при случае воспользоваться
аппаратурой для проведения дискотек. Откровенно говоря, договариваясь
насчет базы, я не очень-то верил в успешный исход всего этого предприятия и
уж меньше всего собирался замутить какой бы то ни было проект с этими
ребятами.
Аппарат был привезен уже на следующий день, тут же и состоялось знакомство с будущими "постами" (так называют участников "Постскриптума" люди из музыкальной тусовки). Егорка и басист (какой-то Паша) сразу дематериализовались. Барабанами заведовал Дмитрий Чудаков (он же Митяй, он же Чудо). Человек хозяйственный, Чудо всегда и везде аккуратно прибирал к рукам всякое списанное барахло (ну: иногда и не совсем списанное, но явно в этом нуждающееся), а посему одних только барабанов у него было установки на три. Со всем этим хламом он умудрялся проворачивать недурственные коммерческие операции. Вроде бы никому не нужные и ни к чему не пригодные вещи обретали своих хозяев, а Митяй всех угощал пивом и притаскивал новую рухлядь: К исключительным качествам хозяйственника смело можно присовокупить непостижимое умение отличить эмиттер от коллектора и правильно подсоединять провода - одни только эти достоинства делали Митяя роскошным музыкантом. Умел он играть или нет, в ту пору решительно никого не интересовало. Это, впрочем, касалось всех - те еще игруны-то были. Правда Николай Прокофьев (он же Колядка, он же Колянвал, он же Маленький, он же Прокопий Прокопьич) уже тогда трезво оценил свои возможности как гитариста, и никогда уже не брал в руки свой шестиструнный "Галаксис". Он аккуратно приходил на репетиции с тетрадочкой стихов и сидел тише воды, ниже травы. Большой такой. Скромный. Репетиции, кстати, начались сами собой - не простаивать же аппарату. Играть было некому, так что вакансий было - хоть отбавляй. То есть у микрофона встал я (с гитарой в руках), по барабанам колотил Чудо, и на этом постоянство, собственно, заканчивалось. Лидер-гитариста не было, клавишника - тем более. Роль басиста выполняли все желающие (в том числе и легендарный Шеф - Олег Сазанов, в общем коллективчик тот еще был! Это, правда, никого не смущало. Цели стать МУЗЫКАНТАМИ никто из "постов" и по сей день перед собой не ставит. Что будет, то будет. Самое главное, появилась отдушина, позволявшая на время отвлечься от серых будней, помузицировать в меру возможностей, потравить анекдоты, пивка, опять же, испить: Впрочем нет. Леха Дмитриев (он же Рыжий, он же ДмитриЕвич) пришел как-то вечером с бутылкой водки. Пришел навестить старых друзей (он, оказывается, с Чудом и Прокопьичем когда-то вместе играл), а заодно и получить ответ на вопрос "а чей-то вы тут делаете". Разузнав, что мы тут "на музыке играем", тут же изъявил желание поучаствовать. В руки ему всучили покрывшуюся толстым слоем пыли гитару (черную немецкую "Музиму" - тяжелую, как станковый пулемет) и зачитали приговор: "Играй на соляге". Заиграл (тоже, собственно, невесть как, но по тем временам сошло) и тут же был занесен в список личного состава группы. То, что она образовалась, тогда все уже чувствовали, правда лишь на подсознательном уровне. Поскольку с басистом дело шло ни шатко ни валко, на общем собрании трудового коллектива было принято историческое решение: назначить таковым Колю Прокофьева с попутным выполнением обязанностей стихослагателя. Со вторым было значительно проще, поскольку в то время его перо (в смысле, поэтическое) еще не покрылось ржавчиной, да и запас уже написанных стихов измерялся общими (в смысле толщины) тетрадями. Что же касается игры на бас-гитаре, то пришлось приложить некоторые усилия, чтобы доказать, что бас - это элементарно (не верьте!!!). Уговоры велись примерно в следующем ключе: "Смотри, тут всего четыре струны! Видал, какие толстые! Точно не промажешь! А играть будешь квартушками: бум-бум, бум-бум. Это ж просто!" Конечно вскоре Колядка понял, что необходимо серьезно заниматься. А то - совсем по-кузьмински - "Стэнли Кларк на пятки наступает". Но это было потом. А пока:
Правдами-неправдами, но уговорить Прокофьева удалось, и по большому счету состав был сформирован. Уже в начале декабря была написана первая "свойская" песня - Зимний этюд. Текст я раскопал в одной из тетрадей Колянвала и сразу подумал, что может получиться неплохая вещь. Это был даже не стих, а зарисовка, этюд. "Зацепило" сразу же. Музыку написал в этот же вечер во время перекура - буквально на десять минут выгнав всех из кинобудки, чтобы не орали и не мешали сосредоточиться. Надо отдать должное хлопцам - в каморке никто не появился, пока я не позвал, так что выкурили они, наверно, по две. Впрочем, нареканий не было. От песни пришли в полный восторг: во-первых, своя, во-вторых, погода на улице была точно такая же, как и в песне, и, в-третьих, новоиспеченная вещица получилась простой до умопомрачения. Принимая во внимание наш тогдашний музыкальный уровень, последнее обстоятельство было особенно важным. Как водится, сбегали за флаконом, и почин был надлежащим образом отмечен. Кстати, тут же, под шумок, я предложил давно уже придуманное (не именно для этой, а просто для какой-то абстрактной команды в которой я обязательно буду играть) название "Постскриптум". Дескать, большие уже дядьки, многое в жизни сказали, но вот такая дописочка в виде "Постскриптума" не помешает. О том, когда-то Гарик Сукачев тоже играл в "Постскриптуме", правда московском, тогда никто даже и не подозревал (Во, зараза!). Да, в общем-то, и по барабану все это было - в первопрестольную на гастроли никто не собирался, и вообще, название "PS" казалось очень емким и изящным. Таким образом очень деликатный и, как правило, трудноразрешимый вопрос с названием группы был "уляпан". Не хватало только луженой глотки, с обладателем которой можно было бы спеть на два голоса, да и вообще внести в нашу деятельность свежую струю. Такой обладатель нашелся примерно через полгода. Его звали Олег Зеленин (он же Зеленый, он же Бакс). С ним я познакомился еще в бытность свою студентом. Вместе ездили на фестивали, играли в КВН, выступали дуэтом "Крошки БоЗо" - в общем, потенциал у Зеленого был. Равно как и желание поиграть в какой-нибудь группе. Смотрины были устроены погожим летним вечером на автостоянке возле ЦУМа "Валентина", где Митяй и Колян работали охранниками. В качестве катализатора смотрин использовался портвейн "Анапа" и две гитары, под которые мы с Баксом и забабахали уже давно накатанный репертуар. Наличие у Зеленина искомой луженой глотки, а также песен собственного сочинения произвело на "постов" должное впечатление. К тому же "вмазать" парень не дурак оказался и кучу анекдотов рассказал. Заседание проходило весело и долго. Охраняемые машины отдыхали. Над стадионом "Торпедо" разносились печальные стенания саксофона. Там при свете луны по гаревой дорожке в одиночестве бродил пьяненький Петя Медведев - саксофонист тогдашнего "Немо" - и тоскливо дул в свою кривую дудку. Звезды проливали слезы. На предложение присоединиться Петя откликнулся с удовольствием, и банкет был продолжен. Впрочем, возможно, повстречали его и не в этот раз (я рано домой ушел, и историю саксофониста в ночи знаю лишь понаслышке), но сам факт довольно любопытен. Как бы там ни было, все остались крайне довольны. По домам разошлись далеко заполночь; кто-то (а не сам ли Зеленый?) даже остался спать в сторожке. Бакса пригласили в команду, и вопрос о составе "PS" был окончательно решен.
Взращенный на почве авторской песни, Зеленый в принципе не мыслил себя без гитары. С ней как-то спокойнее, да и руки есть куда пристроить. Вручили ему экспроприированный у Коляна "Галаксис". Самому же Коляну соорудили неимоверный бас из каких-то дров. Гриф от одной "лопаты", корпус - от другой, начинка - от третьей. Собрали-сколотили, шарахнули черной краской, на грифе гордо написали "Post Scriptum" и сказали: "Крокодил, играй". Не лучше гитара была и у меня - какая-то "Элгава". Прибалтийская. С той же собственноручно выведенной надписью "Post Scriptum" на пере, но ни хрена не звучала и не строила. Впрочем, на том этапе это был сущий пустяк. Стали делать свои песни, а это было здорово! Мы с Коляном так и работали тандемом - его слова, моя музыка, - а Зеленин притаскивал и то, и другое. Причем, как выяснилось много позже, не всегда свое. Легендарную "По разбитым бутылкам" написала питерская группа "Юго-Запад", а мы ее с зеленинской подачи делали, как свою (ай-яй-яй, Зеленый:) К тому же говорят, что Зеленин наврал с аккордами, что вполне можно допустить. Оригинала я, к сожалению, не слышал, однако, по мнению многих слушателей, наш cover этой песни получился куда круче, чем изначальная версия. В этом мы убедились 7 марта 1996 года на самом первом концерте "PS". Играли в ВГПУ, который в то время предоставлял нам базу (Сан Васильич из 16-й школы не дождался от нас никаких дискотек и вежливо попросил из кинобудки:). Жители третьей и четвертой педовских общаг ЗНАЛИ нас довольно хорошо, поскольку громыхали мы прямо в переходе между ними. Но то, что мы можем кому-то ПОНРАВИТЬСЯ, выяснилось лишь накануне Международного женского дня. На сцене выступали также и КВН-щики - им тоже рукоплескали, но лучей славы хватило на всеобщее купание. Особенно приятным было внезапное повышение интереса к нам со стороны прекрасного пола. Постепенно появились grouppies, которые до сих пор приходят на репетиции "PS" с большей аккуратностью, чем мы сами, лучше, чем мы, знают тексты песен и расписания концертов и вообще являются составной частью группы. На них же, кстати, испытываются новые песни, так что grouppies - это не только приятно, но и очень полезно. Впрочем, особенно-то насчет популярности мы не обольщались, потому что ударные концерты, как правило, чередовались с откровенно провальными. С такими, что хоть "караул" кричи; и мы никого, кроме самих себя не винили. Напротив, Чудо стал брать уроки игры на барабанах, а Колянвал - на басу (наконец-то!). Леха Рыжий подтянулся в освоении гитары, и, слава Создателю, басовые и сольные партии постепенно стал придумывать уже не я, а те, кто их, собственно, и должен был играть (впрочем, аранжировка многих старых вещей - тех же "Бутылок" осталась прежней, беспаловской). На концертах стали звучать немного лучше. Я, кстати, в то время уже работал на "Радио-Стиль" и старался извлечь из этого пользу. Тогда еще была возможность лопатить записи всяческих исполнителей, которые мне нравились, передирая у них интересные вокальные заморочки с целью расширения собственных - весьма скромных - певческих возможностей. Упражнялся прямо на работе. В студии. Во весь голос. Вполне допускаю, что далеко не всем слышавшим меня это нравилось ?.
Не занимался, а стало быть и притормаживал, только Зеленый. Пел без импровизации и исключительно основной голос (что отчасти лишало меня возможности петь собственные песни - а хотелось очень), да и на гитаре играл по-бардовски - куча неудобств. Опять же местная рок-братия скептически кривила физиономии: С гитарой Бакса убедили хотя бы на некоторые песни расстаться, и дело пошло лучше. А однажды вечером Леха пришел на "репу" с новенькой, только что привезенной из Москвы, "лопатой". Рыженький такой "Epiphone" (он же "Фима") с "примочкой". Леха с ней ну прям как взрослый стал! Нам с Прокопьичем стало невыносимо стыдно, и мы решили, что пора поменять свои дрова на нечто более удобоваримое. Я-то деньжат давно на гитарку накопил, а вот у Прокопьича наличности не было. Правда, была движимость в виде шикарного автомобиля "Победа" или "Беда", как ее называл сам хозяин. Двигалась она неторопливо, но зато как танк. Иногда по собственной воле на полном ходу открывался капот (был такой случай по дороге на Старицу. Над нами ржал весь поселок Коммунар), и это добавляло еще больше экзотики в езду. Так вот, вышеупомянутая движимость была обращена в 300 североамериканских долларов, на каковые и был приобретен бас "Washburn" (он же "Нашбурн") . Я же обзавелся эпифоновским вариантом стратокастера без хамбакера и со стандартной машиной (офигительная фраза для людей, не смыслящих в гитарах! Прошу прощения: купил простенькую электрическую шестиструнку). Играть стало хорошо и приятно. Газетчики и телевизорщики проявляли искренний интерес (у Зеленого где-то была здоро-о-овая подшивка публикаций и несколько кассет с записями телепрограмм). Концертов стали давать больше, в копилку группы упали какие-то деньжата, на которые деятельный Чудаков постоянно хотел купить то усилители, то колонки, то еще чего. И ведь какое-то барахло покупали - динамики там всякие, но куда все делось - фиг его знает. Очень многое сперли воры, забравшиеся к нам на базу. Самое обидное, что мы с Коляном лишились гитар, а накопить на новые не было никакой возможности. Заява в Ленинский РОВД не помогла - менты-козлы даже искать не стали! Впрочем, это случилось несколько позже, так что не буду опережать события.
Со временем Рыжий охладел к музыке и решил стать нашим звукооператором (причем звук очень прилично отстраивал, хотя и любил пофилонить. Иногда на концертах играл прямо из-за микшерного пульта, чем немало удивлял народ). На место гитариста пришел невесть откуда взявшийся Серега Егоров, впрочем его энтузиазм, как мы и предполагали, быстро улетучился. О том времени я, кстати, и сам мало что знаю - однажды хлопнул дверью и ушел из группы месяца на два. Какой-то на меня депрессняк навалился. За это время "посты" сделали три песни на Егоркину музыку - "Стук колес", которую так нигде и не сыграли, грустную "Концерт окончен", а также веселый рэгтайм про пиво с солью, на который Саша Альбицкий с "Владимирской Тройки" даже видеоряд сделал. Кстати, Шурику большое спасибо за массу телепередач и видеоматериала, который он отснял для нас совершенно бескорыстно. У нас появилось даже то, что вполне подошло бы под категорию видеоклипа - жаль вот только качество аппаратуры не позволило слепить из того, что было настоящую конфетку. Но все равно гоняли по местному ТВ за милую душу. Осенью Серега "свалил", и когда святое место гитариста вновь стало пустым, мы решили дать объявление в магазине "Рок-Тайм" - требуется, дескать, такой вот человек. Человек пришел очень скоро. Скромный такой, с гиг-бэгом за плечом (это нечто среднее между гитарным чехлом и кофром). В гиг-бэге оказалась гитара - родной "Ibanez" (мы тогда еще переглянулись - не чета нашим "корейцам"). Когда человек немного поиграл, мы переглянулись еще раз (блин, ему во Владимире нечего ловить - парню в Москву надо). Парень почему-то решил ловить с нами и остался в команде. Так в "Постскриптум" пришел Максим Кривохижа (он же Макс). Свежая кровь давно уже была нужна, и Макс оказался грамотным донором. Кстати, практически непьющим. Новые аранжировки и идеи были очень даже "в кассу". Старые песни старались не трогать - но не все. Весьма удачно переделали, например, Дождь, который мы с Коляном написали дождливым июньским днем на упомянутой выше автостоянке, сочиняя по очереди строфу за строфой. Из весьма серенькой вещицы "Дождь" превратился в одну из тех редких песен, которые любят не только слушатели, но и мы сами. Особенно в кайф оказалось пристрастие Макса к импровизации. До того времени, когда мы, наконец, решили записаться, он НИ РАЗУ не повторил свои сольные партии. Даже приблизительно. Ни на концертах, ни на репетициях. Сначала это немного пугало, но привыкли быстро, как и ко всему хорошему.
Максу с нами, по большому счету, было скучновато (в то время в команде была хандра, в игре на инструментах не упражнялся уже никто, и регресс был налицо). И он, как человек, не расстающийся с гитарой, конечно не одобрял подобный пофигизм. Однако из группы не ушел, а вместо этого предложил пригласить хорошего клавишника (ну правильно, хоть с кем-то поиграть ?). Поиски оного оказались совсем недолгими. На память сразу же пришло имя Олега Дунаева (он же Дунаевский, он же Исаак Осипыч) - даже не ветерана - бронтозавра владимирского рока (кстати, с диплодоком-Шайбой он тоже успел поиграть, хотя наиболее яркие воспоминания связаны с работой в легендарной "Цитадели" и в группе "1108 год". В середине 90-х Олег постоянного порта приписки не имел и засвечивался в разных составах, скажем, у некоего Сергея Кушнарева. На одном из концертов, где "посты" играли вместе с кушнаревской командой, мы с Исаак Осипычем-то и повстречались. Тогда даже и не предполагали, что впоследствии будем вместе "колбасить". И вот сегодня на концерты "Постскриптума" уже ходят ДЕТИ тех, с кем Дунаев некогда играл в "Цитадели". (Детей зовут Иришка - одна из самых преданных поклонниц, которая лишь недавно узнала, что клавишник "постов", с которым можно запросто хлопнуть пивка, когда-то обмывал с папой ее появление на свет). С приходом в группу Осипыча музыка стала интереснее, сложнее, соответственно постепенно стали отмирать те, кто тормозил движение вперед. Новый "Постскриптум" и Зеленин уже не устраивали друг друга, поэтому в скором времени он интеллигентно исчез. Без ссор и недомолвок. Исчезновение, кстати, совпало с оформлением на работу зав. клубом в Юридический Институт, так что в смысле всяческих шоу Бакс ничего не потерял. Вслед за ним исчез Прокопий Прокопьевич, у которого жизнь надавала множество трещин, но природная лень не позволяла их замазывать. Наконец, умыкнул Рыжий. Спустя некоторое время они стали репетировать в Юридическом, играя музыку "а-ля старый Постскриптум" (тот простенький репертуар середины 90-х) - и назвались "НЛО" (видимо, Николай, Леха, Олег).
Сам "Постскриптум", между тем, свободно вздохнул и начал поиски басиста и звукооператора. Со вторым оказалось гораздо проще. Среди друзей группы нашелся человек, желавший не только сесть за пульт, но еще и взвалить на себя бремя хозяйственных вопросов и этого, как его, менеджмента. Во как! Такому человеку мы очень обрадовались. Настолько сильно, что незамедлительно отдали ему постовскую кассу и с тех самых пор рубля в руках не держали! Этот человек был назначен на все заявленные должности практически в одночасье. Даже несмотря на то, что ничем из вышеперечисленного раньше не занимался. Сейчас Денис Зверев (он же Вадимыч, он же Диван-Кроватыч) настолько влился в коллектив, что уже трудно представить себе, что мы когда- то существовали без него. А вот с басистом было сложнее. Требования стали уже высокие, но, к счастью, и люди, отвечающие им, нашлись. После того, как один кандидат не вписался в команду по психологическим качествам (хотя и отыграл пару концертов), в команде появился Сергей Швагирев (он же Флойд). Сразу же удивило то, что человек не только прилично владеет инструментом, но и с листа читает ноты (Чума! Оказывается, наши песни можно записать НОТАМИ! ?) Единственный из всех "постов", Флойд работал музыкантом (в оркестре УВД у Василия Розалика), что, собственно, и воспрепятствовало нашему долгому и плодотворному сотрудничеству. Репетиции и концерты двух коллективов пошли внахлест, и Флойд, естественно, предпочел работу в оркестре сравнительно редким концертам "PS". Об уходе Флойд деликатно сообщил заранее и на свое место привел другого басиста - своего давнего знакомого. Мы на все эти эволюции смотрели уже философски. Судьба, стало быть, у нас такая. Даешь басистов - хороших и разных! Впрочем, роптать на судьбу было бы несправедливо, потому что новый бас-гитарист - Максим Пантелеев (он же: ой, еще и не придумали:) - оказался а) классным музыкантом (еще бы - преподаватеь в музыкальной школе!), б) хорошим человеком (безо всяких там козя-бозя и пальцы веером) и в) совершенно не привязанным к каким-то другим коллективам, а стало быть - свободным. Остальные достоинства описывать не буду, так как самым главным является то, что у нас, наконец, появился постоянный думающий и техничный музыкант, который к тому же повернут на джазе (со всеми вытекающими последствиями)! Репетиции и отработанные вместе концерты показали, что новый состав, несомненно, самый сильный из всех существовавших, а стало быть, самое время именно здесь завершить вторую часть жизнеописания "Постскриптума". Хочется надеяться, что на третью материал будет копиться уже не годами, и сайт будет обновляться хотя бы раз в квартал. Только чур я больше ничего добавлять не буду!
Олег Беспалов. 2002 год
